Газете – 90: интервью с внештатным автором, ставшим редактором СМИ в Челябинске  

Девушка писала материалы не только для молодёжной вкладки «Это для тебя», но и для основной газеты. Как герой Юлия появлялась на страницах газеты как победитель областных конкурсах и фестивалях для юнкоров.

Журналистика стала для Юлии Реутовой профессий: она окончила журфак ЧелГУ, на первых курсах работала на радио «Студия-1», потом 15 лет на сайте 74.ru, с апреля этого года она главный редактор «Комсомольской правды-Челябинск».

– Юлия, чем вам стала интересна журналистика? Был ли какой-то чёткий момент, когда вы поняли, что это станет вашей профессией?

– Я училась в шестом классе, когда в школе № 12 открылся клуб юных корреспондентов, им руководила Людмила Аркадьевна Романишина. У кабинета была страшная железная дверь, без всякой надписи, но я увидела, что туда постоянно заходят ребята, в том числе одноклассница. Тоже записалась, чтобы не отставать от других. Мы делали стенгазету – расчерчивали на ватмане столбцы, писали фломастером заголовки, но главным считалось – чтобы твою заметку опубликовали в газете «Горняк Бакала», а сверхзадачей – в районной газете «Саткинской рабочий». У меня начало получаться, поэтому свою жизнь я уже не мыслила без клуба юнкоров и журналистской работы. Когда поступали на журфак ЧелГУ, поняла, что многое уже знаю (изучали жанры, читали лучших журналистов и т. д.), плюс был уже практический опыт. 

– О журналистике 90-х принято говорить, что это было время какой-то абсолютно невероятной свободы и острых тем. Ощущали ли юнкоры хотя бы часть этой атмосферы, иного отношения к профессии и журналистике?

– Мне сложно сравнивать, потому что я не была в другой системе. Более ощутим был технический прогресс, когда мы от стенгазеты перешли к компьютерной верстке. Плюс сильно увеличивался поток информации, нужны были уже новые подходы. Даже в школе мы не мыслили ни одной публикации без свежего фото, напрямую относящегося к теме (поэтому на свою первую премию за победу в областном конкурсе я купила фотоаппарат). Частота выхода газеты у нас увеличилась. Это же требовалось и от городских и районных СМИ. Тогда «Caткинcкий paбoчий» стал выходить чаще, чем раз в неделю, поменялся дизайн – на обложке ставили большое центральное фото.

Что касается острых тем, то юнкорам в этом плане было проще – нам «прощалось». Мы писали всё, что считаем нужным и важным – например, о том, что в трудовых отрядах заплатили во много раз меньше, чем обещали, что «достали» дежурства в школе в виде мытья полов. Я участвовала в нескольких «Журналинах» – фестивалях для юнкоров. Нас возили по предприятиям, показывали, как устроена заводская жизнь. И, пожалуй, мы единственные, кто спрашивал про экологические проблемы – может быть, наивно, но зато прямо – когда исчезнет чёрный дым из труб, когда уберут отвалы, когда отремонтируют дорогу и т. д.

– Можете вспомнить свою самую особенную историю/героя в юнкоровской жизни и уже из профессиональной деятельности?

– Мне всегда казалось важным – показать на примере частной истории общие проблемы. Так до чиновников лучше «доходит». Можно сколько угодно говорить об отсутствии ремонта дороги и один раз показать инвалида, которые преодолевает этот участок не за 10 минут, а за час. Взять недавнюю историю – когда на видео в Кургане сняли женщину, которая выгуливала ребенка на поводке. После публикации этого ролика, женщину затравили. А оказалось, что она разрывается между дедом, страдающим деменцией и гиперактивным ребенком с аутизмом. И возникает вопрос – где же помощь городских реабилитационных центров, соцзащиты, общественных организаций?

Из юнкоровской жизни у меня две публикации, которые запомнились. Первая – интервью с матерью парня, которого отправили в Чечню в первую кампанию. Он просто пошёл в армию, несколько месяцев от него не было писем, а потом пришло – «Здравствуй, мама! Я в Чечне». В это время уже начали показывать по телевидению первые репортажи оттуда и начали приходить первые цинковые гробы. И этот ужас я постаралась передать через слова матери солдата.

В «Саткинском рабочем» была опубликована зарисовка о бакальце Александре Сартасове, которые украсил несколько детских площадок фигурами из дерева. Казалось бы, обычная история, но она показывала, что есть энтузиасты, умельцы и как власть не хочет с ними связываться, не умеет использовать этот потенциал. Там есть момент, когда герой рассказывает, как пришел к бизнесмену за помощью в благоустройстве площадки. А тот ему сказал: «В гробу я видел твои скульптуры». Ну, скульптор и сделал игрушечный гробик и положил туда фотографии своих работ. Только тогда ему удалось договориться. 

– На ваш взгляд, какая роль у газеты как печатного источника информации в современном медиа-пространстве?

– Время изменило отношение к газете как первоисточнику информации. За новостями больше идут в интернет-издания, которые в свою очередь уже тоже уступают тем же телеграм-каналам. Поэтому у «Комсомолки» есть все виды – и газета, и сайт, и радио, и соцсети.

Есть поколение людей, которое получает газету по традиции. По привычке. Но у газеты есть и другое назначение – всё-таки ничто не сравнится с тем, что уже опубликовано на бумаге – это невозможно удалить, как из интернета, это можно хранить, передавать потомкам и т.д.

И у газеты появилось другое назначение – на смену оперативной повестке пришла потребность в хороших аналитических материалах. Я считаю, что именно газетные редакции могут её восполнить. Это позволит читателям разобраться в потоке новостей, событий, посмотреть на происходящее с разных точек зрения с помощью множества комментариев, собственных журналистских расследований.

Но в районах большинство газет остаются дотационными. Но всегда есть варианты для развития – превращаться в «стену релизов» или иметь собственное лицо, чтобы читатель и та же власть находили в газете то, о чём больше нигде не читали. В этом плане «Caткинcкий paбoчий» всегда был интересной газетой – журналисты проводили различные эксперименты, опыты, находили хорошие жизненные истории.